Десятки тысяч беженцев из Донбасса прямо сейчас находятся в России. Где они все размещены, что думают о происходящем в Донбассе и на Украине, как воспринимают российскую помощь и как быстро намерены вернуться домой? Ответы на все эти вопросы на месте выяснял специальный корреспондент газеты ВЗГЛЯД.
- Если честно, не поверила, - говорит пенсионерка из колхоза «Индустрия» Алла Анненко, справившись с установкой новой сим-карты. Российский номер и 100 рублей на счету часть помощи каждому из десятков тысяч беженцев, эвакуированных в Ростовскую область из соседних ДНР и ЛНР. Наряду с 10 тыс. рублей на каждого, питанием, размещением в пунктах временного размещения, ПВР как близ границы с республиками, так и в других регионах России.
- Думала, что шутка. Восемь лет признания ждали, говорит Анненко. Что мы, луганские, что соседи донецкие. Пока самого в новостях не увидела, пока он не сказал, что это правда не верила.
- Да прям, реагирует Виктория Шмидельская из Углегорска, ДНР, на очередное сообщение из серии «донецких накануне признания насильно отправили в Россию»; по мессенджерам сейчас такого приходит изрядно. То-то у меня половина знакомых в Углегорске осталась. Плохо сгоняли, не иначе.
Виктория работает на железной дороге неподалеку от Дебальцева «где тогда бои были, ну вы помните, наверное». Должность сигналист. Зарплата только что повысили до 20 тыс. , а еще в прошлом декабре было 8 тыс. Ее ПВР на хуторе Ленина, что в Аксайском районе Ростовской области: зал недавно построенного спортивного комплекса, 90 кроватей рядами. Как и другие беженцы, которых привезли на хутор, Виктория полагает, что ей повезло. Эвакуировалась она в первый день с огромной пробкой из автобусов на границе и другими трудностями.
- Нет, сама эвакуация прошла организованно в этот раз, оценивает Виктория. Прошлый раз понятно, 2014 год; тогда Виктория и ее семья уехали не в Россию автобусом, а на армейского образца «Урале» и поближе к Углегорску в Енакиево, «где не так палили». Сообщили по телевидению, разослали смски по телефонам, по улицам ездили машины с громкоговорителями. Говорили, какой район откуда эвакуируется, во сколько отправление и какие документы необходимы.
Вот только, упоминает она, долго стояли на пункте пропуска, и еще не везде принимали:
- В один пансионат [переоборудованный под ПВР] поехали мест уже не было, другие беженцы раньше прибыли. В другой то же самое. Здесь, на хуторе третье место, куда нас привезли. Тут все хорошо, радушие такое, приветливость, нам очень нравится.
«Нам» в случае с Викторией это она сама, ее трое детей и сестра мужа Елена. Муж, как и практически все мужчины из республик, мобилизован что тоже отличает нынешнюю эвакуацию от прошлой: в ПВРах не семьи целиком, а в основном женщины с детьми. Или даже внуками.
- Зато на автобусах и вместе, а не кто на чем. И не в палатках в чистом поле, говорит Елена из Донецка. В 2014-м сама она город не покинула, а вот дочь свою Елена «буквально выпихнула» в Ростовскую область. Чему рада до сих пор, невзирая на хаос эвакуации восьмилетней давности. Потому что сейчас у Елены двое внуков, и дочка вновь рядом с ней.
- Вчетвером и приехали нынче. В тот раз было страшно, но я осталась, говорит Елена. А сейчас решили все же не рисковать. Вспоминать, как мы с соседями по подвалам да перегородкам сидели, а рядом прилетало. . . Если вот это приходится вспоминать, то лучше здесь, а не там. Не хотим опять ужасов того времени.
В феврале Елена должна была уйти на пенсию но не успела: нужно было добрать документы на оформление, «теперь неизвестно когда получится». В последнее время сидела с внуками, работала неофициально уборщицей в магазине, гардеробщицей в гостинице.
- Спокойно все было в процессе [эвакуации], подтверждает Елена слова Виктории Шмидельской, хоть и ехали они в Ростовскую область из разных мест. Автобусами обеспечивали, в них тепло, хорошо несмотря на то, что муниципальные, с городских рейсов [в Донецке] снятые, для дальней дороги не предусмотрены. Но место для того, чтобы детям спать, было. На границе стояли долго да, мы тоже в первый день, но встретили очень приветливо.
- Кто меня принудит-то? За холку, что ли, из дома вытащат и скажут «езжай с детьми», всеми тремя вместе? возвращается Виктория к разговору о принудительной эвакуации. Нет, конечно. Такого не было. У нас пол-Углегорска по домам сидит, бабушки, соседи.
Сейчас в зале спорткомплекса просторно, почти половина кроватей пустует. Это значит, что одни беженцы переехали в гостиницу. Другие сняли жилье здесь, поблизости или даже в Ростове. Но в основном уехали дальше, по городам России. Тоже организованно, поездами из Таганрога.
- Кстати, говорит Елена. Пенза это у вас где? Соседи наши, которые по ПВРу, туда уехали, две семьи. В России лет 20 не была, не знаю.
* * *
Пенза одно из направлений дальнейшей эвакуации. А еще Белгород, Саратов, Тула, Курск, Нижний Новгород. . . Регионы, где не только заявили о готовности принять беженцев из республик, но и успели подготовить все необходимое для их размещения.
Почему людям, бежавшим от войны, надо ехать дальше? Причин, объясняют власти, несколько, и режим чрезвычайной ситуации в Ростовской области куда за эти дни эвакуировались десятки тысяч лишь одна из них. В регионе все, что можно, уже занято под пункты временного размещения: санатории, оздоровительные лагеря, спортшколы и вот спорткомплексы итого почти две сотни ПВР. А Ростовская область приграничный регион, где особый режим особенно сейчас не просто никто не отменял, а даже наоборот: усиление.
Не говоря о том, что варианты с палатками в чистом поле по образцу 2014 года даже на относительно мягкую погоду не варианты вовсе.
- Просто по-человечески так нельзя, не говоря обо всем остальном, подчеркивает Алексей Махов, заместитель главы администрации Таганрога. Сейчас не 2014 и не 2015 год. С тех пор беженцы из ЛДНР и без того. . . скажем мягко, испытали достаточно много. Поэтому сейчас для них работает вся страна, и это правильно.
Около полудня. С вокзала в Таганроге только что ушел поезд на Подмосковье. На первый путь подан следующий состав. Куда пока неясно, маршрута и предписания нет. Еще два состава на запасных путях.
- В каждом составе 1050 мест. Наполняемость разная бывает: 970, 990, полностью, говорит Махов.
Иногда беженцев отправляют прицепными вагонами, если есть подходящий пассажирский поезд. В московском направлении, например тремя «прицепами». Но чаще всего литерные, вне расписания. Почти в круглосуточном режиме, учитывая всю цепочку: привезти, обиходить, помочь с посадкой, отправить.
- За эти дни упал на четыре кило, показывает Владимир Галушка, директор городского управления защиты от ЧС; три полковничьих звезды и полная ответственность за происходящее на станции и вокруг нее. Помню, что вчера точно ел. Не помню, что.
У вокзала стихийный рынок, прямо на тротуаре: рыба, сметана, яблоки и апельсины, картошка и домашняя колбаса, «только вчера пихали». За рынком сквер с четырьмя обогреваемыми палатками: кровати «вдруг кому после дороги помощь потребуется», объясняют спасатели, отдельная комната матери и ребенка («Не на улице же пеленать, а здесь и стол, и подгузники, и смеси есть, бизнесмены привезли за так»), небольшая столовая, «поесть в дорогу». Основной протокол таков: автобусы привозят людей или из таганрогских пунктов временного размещения, или из других ПВР, а в последнее время и прямо от границы. По два автобуса въезжают прямо на перрон. Люди размещаются в вагонах с помощью волонтеров, спасателей и, если надо, психологов. Затем следующие два автобуса. Потом еще до тех пор, пока поезд не заполнится.
- Восемь и семь лет назад было хуже, вспоминает предыдущую большую эвакуацию Елена Сирота, депутат городской думы Таганрога. Всех размещали, куда приехали. В Таганрог значит, тут и остаются. Вся прибрежная зона была занята. Мест в гостиницах, школах, оздоровительных лагерях не было, потому что закончились они очень быстро. Поэтому палаточные лагеря слава богу, тогда было тепло, но условия представляете. На головах друг у друга жили. А сейчас цивилизованно: сюда автобусами, здесь полное расположение, радушие. Отсюда поездами.
- Паспорта РФ считайте, у всех, напоминает Сирота. Эти люди здесь дома, они здесь везде наши.
* * *
Памятник героям рассказа Чехова «Толстый и тонкий» расположился прямо возле гостиницы «Таганрог», где тоже разместили беженцев. «Толстых» с дорогими машинами при номерах ДНР, которых нынче много в Ростове-на-Дону и в Таганроге здесь нет: как приехали сами, так и размещаются сообразно собственным представлениям о комфорте. Столы службы занятости для остальных то есть, для абсолютного большинства беженцев стоят прямо в вестибюле гостиницы.
- Граждане обращаются, мы собираем анкеты, говорит Елена Евгеньевна, специалист по трудоустройству.
На часах половина второго, в стопке перед специалистом службы занятости десяток заполненных листов. Это только от тех, кто живет в гостинице 250 человек, половина дети, и только за эти полдня; вчерашние и позавчерашние давно обработаны. Среди свежих обращений «преподаватель математики, 1983 г. р. ». «Акушер, реаниматолог» ровесница века, 2000-й. «Ведущий менеджер отдела продаж ГСМ, 1998» девушка с бензоколонки, натурально. «Механик металлургического предприятия, 1997 года». Экономисты, делопроизводитель, инженеры-строители. . .
На столах, где работает управление образования своя статистика. Больше ста человек пожелали, чтобы их дети были устроены в школы и детские сады. И это по Таганрогу, где пункты в основном работают на тех, кто едет дальше в Россию: принять, накормить три раза в день, дать отдохнуть ночь или две, в зависимости от графика литерных и отправить. То есть, даже если завтра граница республик откроется на въезд а пока с этим глухо (среди формулировок «ввиду эскалации оперативной обстановки»), за исключением отдельных случаев, - «выдергивать ребенка на ходу никто не станет», уверяет Светлана Василенко из Донецка: двое детей, пятый и второй классы.
В таганрогские школы, по данным на нынешний вторник, устроен 31 ребенок, в том числе старший сын Светланы. В детсады девять ребят. Остальные, стало быть, на подходе к классам и садикам.
- Все всем обеспечены одеждой, учебниками, депутаты и горожане помогают. Если ребенок устроен в школу значит, мама будет жить здесь, - рассуждает городской депутат Сирота. Если будет жить у нас, то, скорее всего, будет искать работу, прежде всего с нашей помощью.
- А с жильем в этом случае как?
- Есть ПВРы, а дальше уже снимать, говорит депутат. В прошлую волну было так же. Сейчас, кстати, куда больше заявок от жителей, чтобы помочь беженцам. Одни предлагают комнаты, другие помощь с оплатой аренды.
* * *
В службу 112, по словам Владимира Галушки из таганрогского управления защиты от ЧС, идет все больше звонков от «наших предпринимателей и руководителей предприятий».
- Проще говоря, объясняет он, городские бизнесмены спрашивают у властей, можно ли получить адреса ПВРов, чтобы прийти и предложить людям работу.
Но это Таганрог, город большой и портовый а значит, наполненный торговой жизнью. В хуторе Ленина, что в Аксайском районе, моря нет, а жителей всего около трех тысяч. Зато есть школа, куда свозят ребят с окрестных хуторов, хороший ДК и вот спорткомплекс, где живут беженцы. А стало быть и прочая жизнь на несколько населенных пунктов вокруг.
- Не успела поселиться, сразу стала спрашивать про работу, говорит Ольга Арвеладзе, глава администрации Ленинского сельского поселения. Все кто куда: осматриваться, деньги снимать, а она уже на работу вышла. Это старшее поколение, они по-другому не могут. . . Подождите, так вы уже знакомы?
Ну да - Алла Анненко, Луганская область, совхоз «Индустрия». Которая думала, что признание республик шутка, пока «самого не увидела».
- На пенсии, но хочу работать. И работаю, - говорит она. Одно из хуторских кафе, помощь на кухне, график два на два. Итого 15 тыс. в месяц. В ЛНР у Анненко пенсия 7,8 тыс. «на лекарства хватает», на уголь зимой, чтобы протопить дом, требуется три тонны по шесть с лишним тысяч рублей на каждую, помощь выписывают только на одну уже нет.
- В 2014-м я как раз около бомбежек была, - вспоминает она. - Красный Кут, где очень воевали это как раз от меня рядышком. Самое страшное пересидела, а сейчас как представила, что снова такое да ну, не хочу, уеду хоть в неизвестное. Тем более, оказалось, что тут очень хорошо и очень тепло к нам относятся.
Алла ждет вызова из Подмосковья. Через группу в соцсетях («Надежная, без обмана, именно донбасские создали, чтобы устраиваться и вакансии собирать») она вышла на логистическую фирму. Если там откроется вакансия, пенсионерка Анненко будет работать на складе. Либо упаковщицей, либо стикеровщицей, то есть «клеить коды, этикетки и прочие ярлыки». Ну и денег там будет еще больше, говорит Алла. Гораздо больше.
А пока хутор, кухня.
- Младший персонал у нас требуется многим предпринимателям. Уборщицы, помощники по кухне, говорит Оьга Арвеладзе. Вакансии есть, людям их сразу предлагают.
- Меня порекомендовала администрация, подтверждает Алла. Нас тепло приняли: внимание, питание, радушие, а теперь и работа. Очень довольна, что приехала.
* * *
- Общее ощущение у людей такое: на недельку-другую сюда и назад, снова жить и работать, суммирует депутат Сирота. Нормальный позитивный момент.
- При этом всем и эвакуированным, и нам здесь понятно, что эта история надолго, говорит Вячеслав Воскобойников, заместитель директора средней школы олимпийского резерва 13, Таганрог. Здесь самый большой ПВР, разошедшийся в тысячах фото: огромный спортзал на 450 кроватей. Сейчас зал почти пуст, уехал очередной поезд. А на пике, говорит Воскобойников, в один из дней было больше 370 человек.
Общее ощущение «недельки-другой» и понимание «истории надолго» то ли прямо противоречат друг другу, то ли наоборот составляют единую диалектику времени и событий близ границы с республиками. Вариации на тему «я думала, что приеду, 10 тыс. получу, немного пережду и обратно уеду» в ПВРах можно услышать весьма часто. И относиться к подобной позиции можно по-разному. Но ровно до тех пор, пока не приходит понимание: 10 тыс. на территории республик обычная зарплата примерно в каждом третьем случае. И до недавних пор когда «в ЛДНР» тоже подскочили цены примерно на все вполне, по тамошним меркам, приличная.
«Десятка» плюс-минус пара тысяч в месяц будь то бюджетник из городской администрации, менеджер в универсаме или, например, оператор насосной станции водоканала в городе Антрацит, ЛНР. И тянуть на эти деньги Яне Молчановой собственно, оператору приходилось двоих детей. Старшему семь, пойдет в первый класс школы хутора Ленина: документы уже оформлены, спасибо администрации. И младшей Молчановой уже нашли место в детском садике.
- В 2014-м пересидела там на месте только потому, что ребенок грудным был, говорит Яна. Вот старший, да. Сейчас поняла: как угодно, а детям это если не дай бог опять так же видеть не надо, нельзя. Лучше наугад в пункт уехать, тем более если он еще и такой хороший, как тут.
Яна уже выяснила, что из школы первоклассника надо забирать в два часа, а доску из детсада в семь вечера. Соответственно, график обязанностей мамы понятен, и есть о чем говорить с потенциальным работодателем.
- Так иди тоже в кафе «Родина», где я, советует Алла Анненко. Там еще пока люди нужны, места есть, и вместе будем.
Для Яны стать коллегой Анны вполне вариант, если не будет других. Молчанова, безусловно, хочет обратно в Антраците остались ее мать и сестра. Но вопрос «обратно это когда?» кажется куда более насущным.
- На хребте у людей сидеть, зубами зацепившись, точно не будем, говорит Молчанова. Нас просто по-королевски приняли здесь, огромное спасибо. Надо в любом случае начинать с работой.
* * *
Сколько беженцев осталось после прошлой волны эвакуации восьмилетней давности, в Ростовской области не считали. Судя по всему очень много, даже по разговорам с ростовчанами. У кого-то учитель русского из Луганска. Ведущая кружка хореографии из-под Донецка. Коллег-журналистов не счесть: кажется, среди них легче отыскать бывшего беженца, чем уроженца региона.
Самая громкая, практически легендарная история о том, как из Новоазовска, ныне ДНР, сюда бежали врачи из уникального реабилитационного центра. Среди наиболее распространенных версий что эвакуировались лишь вдвоем, главврач и администратор. А сейчас центр не только работает, причем на всю страну но и сотрудников там теперь совсем не двое, а вовсе даже 50.
- Ну не вдвоем, конечно, говорит Людмила Черикова, руководитель «Центра Здоровья» в Таганроге. Впятером приехали. И не было у нас тут никогда 50 сотрудников. 45 было до ковида, сейчас 25.
Тут понятно: пандемия свернула многие программы реабилитации детей от спинальников и ДЦП до аутизма и обучения их родителей. Впрочем, доктор Черикова надеется, что после победы над коронавирусом коллеги вернутся к прежней работе. И еще она планирует построить новое здание центра: земля под него уже выкуплена.
А все остальное правильно. Действительно, Черикова и ее коллеги беженцы из Новоазовска, где изначально находился центр. Действительно, менее чем за год они обустроили сначала таганрогский филиал, а затем просто отдельное учреждение с высококвалифицированными и узкоспециализированными специалистами, потому что детские доктора для работы с ДЦП и другими подобными бедами прямо из мединститутов не выходят, и надо было вложиться еще и в их профессиональную дошлифовку.
И среди сотрудников не только люди из Таганрога и региона, но и специалисты из ДНР.
- Желание работать где угодно, вне зависимости от того, сколько ты здесь будешь, и сразу, в первые же дни после эвакуации, это очень правильное желание, говорит Черикова, услышав историю пенсионерки Анненко. Как дальше сложится судьба нынешних беженцев, не знает никто. Но помощь им здесь оказывают считайте, что все. Тогда мы все боялись начинать заново. Пусть они постараются не бояться, тем более сейчас когда и помогут, и посоветуют, как и что делать.
* * *
- Вещей хуторяне принесли очень и очень много, указывает глава хутора Ленина на ворота для мини-футбола, заставленные пакетами и коробками. Люди к нам не то что голы-босы приехали, но с собой брали самое нужное и ненадолго. А тут показывает она, куртки, шапочки, рюкзаки. Обувь осенняя, зимняя, летняя. Женская, детская. И игрушки, конечно.
- Сначала испугались, правда: зашли в спортзал, куча кроватей, вспоминает Виктория Шмидельская, Углегорск. А нас так тепло приняли, так организовали все быстренько и покормить отвезут-привезут, и нате вам купаться, и кормят на убой, и вещей надавали выше макушки. . . Сижу, перебираю вот, что кому. Будем уезжать обратно прицеп к автобусу понадобится, не иначе.
- Собираетесь обратно?
- Конечно, говорит Виктория, разбирая подаренные вещи. При первой возможности. Шахты-заводы, может, обратно пооткрывают. Хотя нашу шахту навряд ли, там позатопило все как поразбивало в 2014-м, так и затопило. А вот на заводы очень рассчитываем. Работы ведь у нас всего ничего: железная дорога, дворники те, кто на бирже труда состоят и от нее работают. Да супермаркет недавно открыли. . . Так что, как только дадут нам зеленый, так мы схватимся за свое ничего и тикать. Обратно домой тикать.
Летние детские вещи: старшим сыновьям Виктории восемь и семь лет, девочке четыре, Шмидельская откладывает в отдельный пакет.
- Чтобы потом долго не искать, поясняет она. Вдруг зеленый до осени не дадут.
Теги:
Ростов-на Дону
,
специальный репортаж
,
спецпроект регионы
. vz.ru
2022-3-2 13:56
